Автор идеи фестиваля продюсер и кинорежиссер Андрей Разумовский получил поддержку министерства культуры Российской Федерации с целью пропаганды лучших отечественных фильмов. В условиях рынка кинотеатры приобретают только те киноленты, которые могут сделать большие сборы. Многие картины рассчитаны на сравнительно небольшой круг знатоков и любителей. Они могут окупиться, но только за большее время демонстрации. А это при существующей системе кинопоказа невозможно. Потому работы лучших российских мастеров часто не доходят до экранов. Искусство кино вытесняется поделками, годными только для того, чтобы чем-то занять глаза пока жуешь попкорн.
Чтобы изменить ситуацию к лучшему, и была задумана «Панорама нового российского кино».

 «это же наши дети»

Как и положено, программу мероприятий открыла пресс-конференция. Команду столичных гостей представляли художественный руководитель проекта народный артист России Владимир Новиков; актер из Санкт-Петербурга, исполнитель одной из главных ролей в фильме «Овсянки» Игорь Сергеев и продюсер, художник по костюмам в последней картине Владимира Мотыля, дочь выдающегося кинорежиссера Ирина Мотыль. Местные «акулы пера» собрались в весьма небольшую стайку: «Ставропольская правда», «Вечерний Ставрополь», «Наше Ставрополье плюс съемочная группа СГТРК. Телестудия АТВ и прочие издания, очевидно, предпочитают знакомить свою аудиторию с «хитами» широкого проката. (Дело в том, что включенные в «Панораму» ленты в массовый показ не пойдут. Это –  настоящее искусство.)

         Тон беседы задал Новиков. Он говорил, что бессмысленно пытаться подражать всяким голливудам. В некоторых вопросах мы, пользуясь фразой из известного анекдота, отстали навсегда. Второй «Аватар» в России не сделать. Нет такой аппаратуры, чересчур дорого. А главное, не нужно. Российское кино во все времена брало не техникой, а тем, что картины обращались к сердцам зрителей.

Многие авторы лент, которые сегодня, вроде бы, популярны, пытаются сделать «круче», чем сами американцы.

– На одной из встреч с сорокалетними режиссерами, я спросил, – рассказывал Владимир Васильевич, – есть ли у них дети и какие картины заботливые папаши отбирают в фильмотеку своим отпрыскам. Назвали все советские мультфильмы, ленты Георгия Данелия, Эльдара Рязанова, Никиты Михалкова. Тогда я спросил: «А ваши «Особо опасные», «Антикиллеры»?» – «Что Вы, – прозвучало в ответ, – это же наши дети!».

         – Одна из целей проекта «Панорама нового российского кино» – познакомить людей с нормальными фильмами, которые снимаются в стране, – подчеркнул Владимир Новиков. – Мы убеждены, что картины, которые обращены к сердцу, будут любимы. И они способны до известной степени  изменить ситуацию с воспитанием к лучшему.

Для справки, в советские времена при цене билета в пятьдесят копеек доходы от показа фильмов обеспечивали все бесплатное образование и всю бесплатную медицину СССР. Сегодня  кинопоказ в России обеспечивают полтора десятка фирм, которые ориентированы на второразрядное американское кино и быстрые деньги.

Я считаю, что должна быть принята государственная целевая программа развития отечественного кинематографа. В ее рамках обязательно построить многозальные кинотеатры в каждом региональном центре. И там демонстрировать только российское кино, не оглядываясь на прибыли или убытки. Во всех европейских странах подобные программы работают. Потому что речь идет о национальной культуре. Если она исчезнет, не быть ни нам, ни стране.

здравствуйте, Борис Николаевич

Владимир Васильевич рассказал, как снимался в художественно-документальной картине «Неизвестный путч», которая скоро выйдет на экраны. «Я прочитал сценарий. Речь идет о событиях лета 91-го года, очень интересно. Спрашиваю режиссера: «А какую роль вы прочите мне?»  – «Неужто не догадались? – удивился постановщик. – Бориса Николаевича».

Так получилось, что я был знаком и с Пуго, и почти со всеми членами ГКЧП. Приходилось несколько раз встречаться и с Ельциным. Загримировали меня под первого президента до абсолютного сходства, ведь рядом с игровыми эпизодами в картине стоят документальные кадры. Никаких «знаковых» выражений типа «дорогие россияне» или «загогулина, понимашь, вышла» в тексте роли нет, и имитировать голос Бориса Николаевича я не стал. Сказал режиссеру: «Оставим эти штучки Максиму Галкину».

и для Венеции, и для Ставрополя

Игоря Сергеева широкий зритель знает меньше, чем Владимира Новикова. Хотя он снимался в лучшей ленте Дмитрия Астрахана «Изыди», в картине Александра Рогожкина «Чекист», в «Изгнании» Андрея Звягинцева. Главная роль в «Овсянках» сделала артиста всемирно известным, когда фильм удостоился трех наград Венецианского кинофестиваля – второго по значимости в мире. На вопрос: «Согласились бы вы участвовать в съемках, если бы наверняка знали, что за рубежом кинокартину никто не увидит?» –актер ответил: «Когда я прочитал сценарий, понял, что такая роль бывает раз в жизни, и если я ее не  сыграю, жалеть буду до конца дней. А будет ли фильм участвовать в фестивалях, станут ли его смотреть на Западе, уже не столь важно».

Заметим в скобках: «Овсянки» – фильм, обреченный на успех в Каннах или Венеции. Очень необычный сюжет – муж и любовник едут хоронить умершую женщину – дает возможность глубоко исследовать психологию современного человека. Все герои принадлежат к малому народу мери. (Помните, у Блока: «Чудь начудила, да Меря намерила».) Содержание ленты сводится к тому, что обычные мужчины с бумкомбината почему-то скрупулезно выполняют мерянские погребальные ритуалы. Они не подчиняются общим и потому безликим традициям прощания с ушедшей. Ведь их сознание сформировано особым мировосприятием и неповторимой мифологией народа. Теперь меря постепенно растворяется среди других этносов, теряется уникальный способ взаимоотношений с природой, душа утрачивает нечто самое главное.

Культурно-этническая самоидентификация  в условиях глобализации – предмет пристального интереса современной Европы – одна из магистральных тем культуры Запада сегодня. «Овсянки» – прекрасное, высоко профессиональное воплощение этой темы на совершенно неизвестном той же Италии материале. Если вы принимаете Ким Ки Дока, вы обязаны принять и новый шедевр российского кино.  

О «Багровом цвете снегопада», последней работе отца, великого режиссера Владимира Мотыля ( Новиков назвал его единственным в мире космическим художником, потому что «Белое солнце пустыни» наши астронавты всегда берут с собой на орбиту) рассказала дочь Владимира Яковлевича Ирина. Она была продюсером и художником по костюмам этой картины.

«Багровый цвет снегопада», возможно, лучшая из лент, вошедших в программу  «Панорамы нового российского кино». В краевом центре ее показали трижды – больше, чем любую другую из картин–участниц. Два раза в университетах: СГУ и МГГУ им. М. А. Шолохова и в краевой библиотеке им. М. Ю. Лермонтова.

Владимир Васильевич Новиков (род. 21 декабря 1951) — российский актер театра и кино. Окончил ВГИК, мастерская С. Ф. Бондарчука (1977). Работал в театре на Малой Бронной. Сотрудничает с музыкальной группой «Хорус» под руководством композитора Евгения Бедненко. Пишет стихи, повести, сценарии.

Народный артист России. Лауреат Государственной премии и премии Ленинского комсомола СССР.

 Избранная фильмография: 1973 — Семнадцать мгновений весны, 1975 — Любовь с первого взгляда,1978 — Пуск, 1978 — Версия полковника Зорина — Лёвушкин, 1989 — Опасные друзья — уголовник Иванов («Магадан»),  1980 — Государственная граница. Фильм 2-й: Мирное лето 21-го года,   Фильм 3-й: Восточный рубеж  — Алексей Могилов,1980 — Братья Рико, 1980 — Тайна Эдвина Друда — Невил Ландлес, 1982 — Полынь — трава горькая, 1986 — Борис Годунов — Семён Годунов, 1988 — Воры в законе , 1992 — Тихий Дон, 1993 — Троцкий,  2003 — На углу, у Патриарших 3 — депутат Мережкин,  2006 — Охота на пиранью — Глаголев, генерал , 2006 — Сыщики 5 — Алексей Муратов,  2008 — Знахарь — Саша Сухумский, вор в законе, 2008 — Преступление будет раскрыто — Потапов (Серия «Игра на выбывание»),  2009 — Иван Грозный — митрополит Афанасий,  2009 — Неизвестный путч — Борис Ельцин

И другие фильмы и телесериалы.

 О судьбе отца рассказывает Ирина Мотыль.

судьба

Родился Владимир Яковлевич  26 июня 1927 года в маленьком  городке Лепель. Отец – раскулаченный белорусский крестьянин. Мама закончила пединститут, работала вместе с А.С. Макаренко, педагогом от ВЧК. В 1930 году Якова Мотыля «забрали». Через год он умер в лагере на Соловках. О маме тоже «позаботились». Вместе с маленьким Володей она оказалась в ссылке на Северном Урале. Учитывая ее знакомство с Макаренко, Берте Антоновне позволили работать воспитательницей в колонии малолетних преступников.

         Из всех искусств в местах отдаленных единственным было кино, узкопленочный проектор с черно-белыми лентами: Чаплин, «Чапаев», «Веселые ребята». «Вырасту – буду делать фильмы», – решил мальчик. Он еще не знал, что для отпрыска стертого в лагерную пыль зека дорога во ВГИК заказана. Максимум, чего смог добиться талантливый человек, – поступил на актерский факультет Свердловского театрального института.  Актер превратился в режиссера, за десять лет поставил в театрах Сибири три десятка спектаклей, дослужился до главного режиссера Свердловского ТЮЗа. Однако Мотыль мечтал делать кино. И из главрежей он ушел простым ассистентом на Свердловскую студию.

         Девять лет Владимир Яковлевич «доказывал свое право заниматься творчеством. Сделать первый фильм он смог только в 1963 году и только на киностудии «Туркменфильм».

         При Советской власти развитие национального кинематографа считалось важной частью национальной политики. Большинство лент, снятых  в республиках Средней Азии, рассказывали о продвижении восточных народов к социализму. К правде жизни те шедевры имели гораздо меньшее отношение, чем повествования их землячки – Шехерезады. Смотреть такое кино не хотели ни местные жители, ни россияне. А уж публика «за бугром» и слышать о такой экзотике, как построение жизни по идеям К. Маркса на очень Среднем Востоке, не хотела. Если кому-то удавалось «залудить» историю, способную вызвать интерес «империалистов», такого человека руководство республики готово было в буквальном смысле носить на руках. 

         Дебютный фильм Мотыля «Дети Памира» получил приз фестиваля в Ленинграде, потом – в Джакарте. Руководство Туркмении дало «Детям Памира» Государственную премию им. Рудаки, автору присвоило звание заслуженного деятеля искусств и почетного гражданина г. Душанбе.  До 1998 года это было единственная Госпремия В. Мотыля. А в 98-ом Владимир Яковлевич пробился к главе администрации Президента Ельцина Юмашеву по делу, которое к наградам и отличиям отношения не имело. Естественно, чиновник стал восхищаться «Белым солнцем пустыни» и ужасно удивился, что легендарная картина Госпремией не была награждена, хотя выдвигалась на соискание трижды. Эту ленту знал даже Борис Николаевич. Может, это вообще был единственный  фильм, который Ельцин видел. Во всяком случае, Президент тут же подписал соответствующий указ. Комитет по премиям возражал. Но Ельцин стукнул кулаком… И вопрос тут же решили положительно.

«посмотрим, какой это Сухов»

Впрочем, это – дела далекого будущего. А пока Владимиру Яковлевичу  Филипп Ермаш, тогда председатель Госкино, пообещал: «Пока я на этом посту, Вы в кино работать не будете!»

         Спас Мотыля Григорий Чухрай. Он возглавлял студию «Экспериментальное творческое объединение», которую создали по личному распоряжению Хрущева, и имел право выбора сценариев и постановщиков без оглядок на мнения киноруководства. А тут возникла критическая ситуация. В. Ежов и Р. Ибрагимбеков написали для А. Кончаловского сценарий о начале построения нового общества на Востоке. Главных героинь – жен Абдуллы – Сухов спасал от притязаний бывшего мужа. И во второй серии строил с ними социализм (!).

         Кончаловский от сценария отказался. На фильм приглашали поочередно  Чулюкина («Неподдающиеся»),  Кеосаяна («Неуловимые мстители»), Жалакявичуса («Никто не хотел умирать»). Прочитав сценарий, каждый из режиссеров тут же отнекивался и сбегал. «Спасите гарем» – так называлось творение Ежова и Ибрагимбекова – предлагали даже А. Тарковскому.

Мотылю после приговора Ермаша бежать было некуда. Пришлось переписывать  сценарий. Делать это было очень опасно. Через авторов сценария осуществлялся цензурный контроль за картиной. Чиновник мог взять сценарий и, глядя на экран, сверять его с происходящим. И в случае чего воскликнуть: «Стоп! Это не по сценарию!» Когда Мотыль придумал Катерину Матвеевну и другого Верещагина, он сказал авторам: «Беру сценарий только с вашим карт-бланш». Они  согласились. Но слово свое не сдержали.  Экспериментальную киностудию Чухрая закрыли. И лауреат Ленинской премии Ежов, один из авторов «Гарема», встал на сторону гонителей "Солнца..." (Сегодня он включает сценарий, на 60% переписанный Владимиром Мотылем, в каждый сборник своих сочинений. Заметьте, не свой вариант текста, а тот, против которого протестовал.)

          Начались съемки. Спартака Мишулина попробовали, в соответствии со сценарием, зарыть в песок. Тут же выяснилось, что сделать это невозможно: плотная масса грозила раздавить одного из ведущих артистов Театра сатиры. Голь на выдумки хитра – сколотили деревянный ящик и закапывали Саида, словно алмазное колье – в футляре. В перерывах между съемками «бриллиант» заботливо прикрывали зонтиком от солнца. Однажды, уходя на перерыв, не заглянули под зонтик. И забыли Мишулина откопать.

Грянула большая неприятность. Госкино прислало для осуществления контроля за соответствием снимаемого написанному своего представителя. Чрезвычайный и полномочный посланник отправился в Мары, на восточный базар. Он закупал и употреблял яства и питье, крепкое, естественно. Он знакомился и тесно общался с местными девушками. Телеграммы, что Мотыль – образец послушания он слал прямо из Мары. Стоя у трапа, начальник дал мудрое напутствие: "Восток требует совершенно иного подхода, у них там другое мышление, у мусульман". Из этой фразы и родилось: «Восток – дело тонкое, Петруха». А черная икра, которой жена потчует Верещагина, в конце концов, протухла, и киногруппе так и не удалось ею полакомиться. Даже на премьере.

Страна заговорила фразами из «Белого солнца…». Картина оказалась едва ли не самой популярной за всю историю отечественного кино. Ее закупали «забугорники», пополняя закрома Родины валютой.  Мотылю  позволили сделать «Звезду пленительного счастья». Но «Лес» запретили категорически. В СССР Мотыля не любило начальство. В России кино  никому не было нужным.

завещание

Фильм Мотыля «Жил-был Шишлов» показали по телевидению. Два раза. Еще одну работу режиссера просто потеряли.

         К восьмидесятилетию он получил подарок – возможность сделать еще одну картину. «Багровый цвет снегопада». Уже работая над сценарием, Мотыль нашел заметку из французской газеты. В ней рассказывалось о женщине, чьего мужа по-бандитски убили в дни революции. Вдова выследила негодяев, перестреляла всех, умудрилась вернуться в Париж и пустила себе пулю в висок, сидя за столиком кафе. Эта история перекликалась с тем, что Мотыль собирался рассказать в своем исповедальном фильме. Историю о том, что любовь, долг и честь помогают выстоять в кровавые времена, художник посвятил своей маме и жене. Не случайно параллельно с актерским факультетом Владимир Яковлевич изучал историю. «Я хотел понять, что же то было за сволочное время, на которое пришлась жизнь моих близких...», – сказал позже режиссер .

         До премьеры «Багрового цвета снегопада» в Доме Кино автор не дожил всего нескольких дней. Фильм стал его завещанием живущим.  

         За сорок четыре года работы в кино В. Мотыль снял всего десять фильмов, включая телевизионные.